В праздник Сретения Господня Церковь воспоминает важное событие в земной жизни Господа нашего Иисуса Христа (Лк. 2, 22 - 40) Апостол и Евангелист Лука рассказывает о том, что в 40-й день по рождении Богомладенец-Христос был принесен в Иерусалимский храм - центр религиозной жизни богоизбранного народа. По закону Моисееву (Лев. 12) женщине, родившей младенца, в продолжение 40 дней было запрещено входить в храм Божий. Если это был первенец, то за него полагался символический выкуп. «Сказал Господь Моисею: Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота, (потому что) Мои они (Исх. 13, 2), и о жертве очищения матери после рождения ребенка мужеского пола: По окончании дней очищения своего за сына или за дочь она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех, ко входу скинии собрания к священнику (Лев. 12, 6).
По закону Моисея, первенца мужского пола посвящали Богу. Старший сын должен был исполнять какие-либо работы для храма. Когда с течением времени потребность в таких работах исчезала, то, установился обычай приносить жертву как выкуп за первенца. Для бедных это была покупка двух голубей при храме, которых затем выпускали на волю. Только после очистительной молитвы в притворе храма мать могла посещать храм. Пресвятая Дева, Матерь Божия, не имела нужды в очищении, ибо неискусомужно родила Источник чистоты и святости, но по глубокому смирению Она подчинилась предписанию закона. В то время жил в Иерусалиме праведный старец Симеон. Ему было откровение, что он не умрет, пока не увидит Христа Спасителя. В храме была также 84-летняя вдовица Анна пророчица, дочь Фануилова , "которая не отходила от храма, постом и молитвой служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем (Богомладенце) всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме" (Лк. 2, 37 - 38). До Рождества Христова вся Ветхозаветная Церковь, все праведные мужи и жены жили верой в Грядущего Мессию-Спасителя мира и ожидали Его пришествия. Слово "сретение" значит встреча, потому, что последние праведники уходящего Ветхого Завета - праведный Симеон и Анна пророчица удостоились встретить в храме Носителя Нового Завета, в Лице Которого уже встретились Божество и человечество. Если обратим внимание на Икону праздника, то нам в красках и линиях откроется богословский смысл этого события: Дева Мария с Младенцем на руках в сопровождении праведного Иосифа идет в Иерусалим. Матерь Божия, святостью Своей превосходящая Серафимов, Нерукотворный храм Божий, повинуясь закону, идет в Иерусалимский храм, чтобы принять обряд очищения. Та, перед которой склоняются ангелы, склоняет голову Свою под благословение священника. Мария и Иосиф приносят искупительную жертву за Того, Кто присутствием Своим освящает храм и Святая Святых, кто станет Жертвой за грехи всего мира. Как царь, переодевшись нищим, осматривает свои владения, так Владыка храма в образе сорокадневного Младенца, входит в Свой Дом. Эту тайну знают только ангелы и двое святых - Симеон и Анна. Также посвящен в эту тайну первосвященник (старший священник чреды) Захария, отец Иоанна Предтечи. Старец Иосиф держит в своих руках клетку с двумя горлицами - жертву за Иисуса, которых затем выпустили на волю. Этот жест, который повторялся иудеями из века в век только теперь обрел подлинный смыл Христос, Своей Крестной жертвой освободит души людей из темницы ада, даст им свободу и Свой вечный небесный покой. Но остановимся подробнее на фигуре блаженного старца. Праведный Симеон происходил из священнического рода. В молодости он участвовал в переводе Библии на греческий язык (это тот перевод, который известен нам как перевод «Септуагинта» или перевод семидесяти толкователей, которые, по повелению Птолемея Филадельфа, сделали его для знаменитой Александрийской библиотеки) Святой Симеон во время перевода книги пророка Исаии решил вместо слов: "Дева родит Сына" написать: "молодая женщина родит сына", но был остановлен ангелом, который возвестил ему, что тот не умрет, пока не увидит воочию исполнение этого пророчества. Прошли годы и десятилетия. Старец прожил более трех столетий, но смерть как будто забыла о нем. Жители Иерусалима рассказывали своим внукам, что их отцы и деды видели в детстве своем праведного Симеона, который неизменно каждую субботу приходил на молитву в храм. Старец был живой летописью Израиля. И вот, в день Сретения, Бог, невидимо пребывающий в храме Своей благодатью, видимо вошел в него. Закрываются последние пророческие книги. Ветхий Завет уступает место Новому Завету. Так бледнеют и меркнут алмазные звезды - краса ночного небосвода - в лучах восходящего солнца. Скоро будет разрушен Иерусалимский храм, но от его основания, как молодые побеги от корня, раскинутся по всей земле христианские общины. По внушению свыше, благочестивый старец приходит в храм в то время, когда Пресвятая Богородица и праведный Иосиф принесли туда Младенца Иисуса, чтобы исполнить законный обряд. Богоприимец Симеон взял Богомладенца на руки, и благословив Бога, изрек пророчество о Спасителе мира: "Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля" (Лк. 2, 29 - 32). Трудно себе представить что пережил он, принявший в свои объятия «Утешение Израилево», Того, кто из небытия в бытие привел все сущее, «праотца Адама древнейшаго», Того, Кому было суждено разрушить врата ада и спасти всех людей. Он как представитель Ветхого Завета еще не дерзает прямо провозгласить Его Богочеловеком, по духу пророческому назвать Его Тем, Кем Он есть, ибо не пришло Его время. Но в сердцах всех присутствующих уже зажигается надежда и вера в то что это и есть Сын Божий, Грядущий Царь Израилев. Пресвятой Деве праведный Симеон сказал: "Се лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу, да откроются помышления многих сердец" (Лк. 2, 35). Личность этого святого имеет особое значение. Его пророчество, одна из трех «песен Нового Завета», в течение всего Богослужебного года поется на каждой вечерне. Литургические тексты прославляют праведного Симеона, как величайшего пророка. Более чем Моисей достоин Симеон носить звание «Боговидца». Ведь Моисею Господь явился окутанный мраком, а «Симеон на своих руках Первовечное Слово Отчее воплощенное понесе и языком откры Свет, Крест и Воскресение» (вечерня, 7-я стихира на литии). Крест в этой стихире указывает на оружие, которое пройдет душу Марии. «Ныне отпущаеши» приобретает новый смысл. Пророк просит соизволения Господа возвестить в преисподней благую весть о воплощении. Адаму, «во аде живущу, известити хотяй, иду, и Еве принести благовестив» (7-я песнь канона). На нашей иконе ничто не указывает на священный сан Симеона; длинная ниспадающая одежда прикрывает его босые ноги до щиколотки. Как подобает назорею, у него непокрытая голова и длинные волосы. «Младенец Христос на старческих яко на престоле седит руках». В одном из припевов на 9-й песни канона говорится: «Не старец Мене держит, но Аз держу его: той бо от Мене отпущения просит». Бог «держит» человека, Тот, Кто не ищет своего, не помнит зла, не радуется о неправде, радуется же об истине….. встречает, ждет,... бесконечно долго ждет, как Отец из Притчи о блудном сыне выходит на окраину села, чтобы увидеть вдалеке едва-едва различимый силуэт и первым пойти к нему, к тому, кто растратил все свои силы и уже не может добраться в небесное Отечество. Как говорил святитель Николай Сербский, Бог сидит на краю нашей постели и ждет, когда мы проснемся, но, просыпаясь мы проходим мимо Него. Тема «сретения» - «встречи» очень хорошо раскрыта у владыки Антония Сурожского. Он говорит: «Если вы отрешитесь от обычного чтения Евангелия и прочтете его новыми глазами, посмотрите, как оно построено, то вы увидите, что, кроме встреч, в Евангелии вообще ничего нет. Каждый рассказ – это встреча. Это встреча Христа с апостолами, апостолов с какими-то людьми, каких-то людей со Христом, каких-то людей в присутствии Христа, каких-то людей вне Христа, помимо Христа, против Христа и т.д. Вся евангельская повесть построена именно так. Это конкретные, живые встречи; каждая из них имеет универсальное значение в том смысле, что, конечно, встреч было в тысячу раз больше, но выделены в евангельский рассказ лишь те, которые имеют столько возможно абсолютное, всеобъемлющее значение, являются как бы типом встречи или такой ситуацией, таким положением, в котором, словно в зеркале, множество людей может посмотреть на себя, а не только единичным событием, которое однажды случилось и было настолько исключительно, что не применимо более ни к кому. И вот эта тема встречи, мне кажется, очень важна, потому что, конечно, встреча продолжается; продолжается встреча с Богом, продолжается встреча между людьми, продолжается встреча людей перед Богом и людей вне Бога. И все это – евангельская тема. Если задуматься, то можно, мне кажется, выделить две-три темы, два-три момента. Во-первых, встреча со Христом, или, если предпочитаете, с Богом во Христе; это та встреча, которую мы видим постоянно, она бежит красной нитью через все Евангелие. Встреча учеников с Тем, Кто станет сначала их Учителем, Наставником и потом – их Богом. Встреча эта происходит различно, и на этом, может быть, стоит немного остановиться. Типичная встреча нам показана в начале Евангелия от Иоанна: народ собрался вокруг Крестителя; вместе с Предтечей стоят двое его учеников – Андрей и Иоанн. Подходит к Иордану Христос, тогда еще никому как таковой не ведомый, Который пока для всех только Иисус из Назарета. И Иоанн приносит свое свидетельство: вот Агнец Божий, Который берет на Свои плечи грех мира (перевод мой свободный, но передает то, что в греческом тексте содержится). И вот первое событие: два ученика Иоанновых именно потому, что они поняли проповедь своего учителя, потому, что до них дошло, что Иоанн пришел предтечей, предваряющим лицом, а за ним идет Больший, нежели он сам, потому, что они совершенные ученики Иоанновы, покидают своего учителя. Это трагический момент, ибо уйти от своего учителя потому именно, что ты понял: он должен малиться, дабы рос тот, который вновь явился, он должен сойти на нет ради того, чтобы другой вырос в полную меру, – трудное дело. Это первая ситуация. Люди подготовленные уходят, отрываются от того, что самое было для них дорогое, и идут вслед Иисусу потому только, что Иоанн сказал: это ОН. Христос оборачивается, спрашивает, что им от Него нужно, они Ему отвечают: мы хотим увидеть, где Ты живешь, – и проводят целый день с Ним. Так совершилась встреча лицом к лицу там, где Христос жил. И едва ли речь идет о том, что им захотелось просто посмотреть, в той или другой хижине живет Христос: они хотели прийти туда, где Он живет, в то место, где все Им дышит, в то место, которое несет какой-то отпечаток Его присутствия. Там они Его нашли. И первое их действие – призвать своих друзей, родственников: Андрей зовет своего брата Петра, Иоанн зовет своего брата Иакова, оба зовут своего друга Филиппа. Филипп зовет своего друга Нафанаила. Так образуется целая цепь отношений, и эта первичная встреча начинает расцветать в целое дерево взаимоотношений, которые все основаны на встрече. Если бы Петр не был братом Андреевым, Иаков – братом Иоанновым, если у них не было бы встречи и дружбы с Филиппом, встречи и дружбы с Нафанаилом, они не вошли бы в этот круг и не дошли бы до этой основной встречи со Христом. И вот они приходят, они Его открывают; открывают Его каждый по-своему. Один из них приносит особенное свидетельство; это Нафанаил. Когда он подходит ко Христу, Спаситель говорит: вот израильтянин, в котором нет льсти. Нафанаил отзывается: как Ты это знаешь? И следует странный ответ: Я видел тебя под смоковницей. Какая тут связь? В житии святого Нафанаила говорится, что он был из тех, кто чаял прихода Мессии; в момент, когда он был позван Филиппом, он молился и звал этот приход, и слова Христа для него были совершенно ясны, почему он и говорит: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев, – ибо знать, что тогда происходило между ним и Богом, мог только Бог. Вот первый ряд встреч. Причем надо подчеркивать постоянно, надо сознавать, как важны были эти основоположные простые человеческие отношения родства, простой человеческой здоровой деревенской дружбы и как важны и драгоценны все наши человеческие отношения, как они могут сыграть решающую роль в абсолютных событиях нашей жизни. Как нам надо воспринимать и бережно, и вдумчиво, и целостно все отношения, какие у нас есть; потому что каждое отношение определяет ситуацию, которая может расцвести в чудо – в чудо встречи с Богом. И вот тут случается нечто другое. Если бы Христос был политическим вождем, Он бы сразу воспользовался вдохновением, восторгом, преданностью Своих учеников для того, чтобы их призвать к делу: идите, призывайте других, приводите других!.. Кого других? Тех людей, с которыми нет никаких отношений? Тех людей, с которыми встречи еще не было на других началах, на началах простой человеческой любви или дружбы?.. Христос этого не делает. Христос их отсылает домой; они идут обратно в Галилею, а Христос уходит в пустыню. Встречаются они около двух месяцев спустя: сорок дней Спаситель провел в пустыне, сколько-то времени Он потратил на путешествие обратно в Галилею. И тут осуществляется то, о чем, кажется, кто-то из ветхозаветных пророков говорил: Бог зовет нас раз и зовет два... Первый раз Он позвал этих людей, встал перед ними, они что-то увидели, и Христос их отпустил с миром: идите. Второй раз встреча иная. Прошло два месяца; они успели остыть, поражающие впечатления проповеди Иоанна, встречи со Христом на Иордане, беседы у Него на дому, первых встреч и первых ученических взаимоотношений с Ним – все это отошло куда-то. И вот теперь Христос проходит мимо озера. Там Его ученики чинят свои неводы. И Христос не делает ничего, чтобы им напомнить о случившемся, Он не делает ничего, чтобы возбудить в них то настроение, которое, может быть, и погасло. Теперь то, что было вдохновением, стало ясным, спокойным воспоминанием. Христос подходит и говорит им: следуйте за Мной. Если все прежде бывшее отложилось в их душе как достоверное, безусловное воспоминание о чем-то совершенно реальном – они пойдут; если за это время случившееся затуманилось, начало приобретать неопределенные контуры, если у них впечатление, что это было мгновенное вдохновение, разбившееся о серую жизнь, которой живешь, – они не встанут. Вдохновенных людей Христу не нужно. Ему нужны люди, которые живут спокойным, хрустально-ясным, глубоким убеждением, люди, которым Дух Святой может дать вдохновение, но которые не живут своим человеческим восторгом. На этом построить нельзя. И они следуют за Ним. Это одна встреча. Другую встречу вы помните: апостола Павла на пути в Дамаск, когда лицом к лицу он оказался с Тем, Который умер, о Котором ученики (по его убеждению – ложно) проповедовали, что Он воскрес, с Тем, Кого он шел разоблачать и обличать в Дамаск. И вдруг Тот, Который был мертв, стоит живой перед ним, в славе небесной... Это другого рода встреча. Если вы прочтете Евангелие, то увидите массу такого рода встреч. И вот мне хотелось бы сделать одно общее замечание. Когда мы читаем Евангелие, мы должны помнить, что каждый рассказ представлен нам вполне конкретно; мы могли бы быть частью этой толпы. Что же было тогда? Христос с кем-то завязывал разговор, или кто-нибудь к Нему обращался с вопросом. Христос отвечал. В этой толпе были люди, для которых и вопрос и ответ имели смысл; и тогда все, что говорилось между Христом и этим человеком вслух, было воспринято теми немногими (а может, и многими), для кого это было ответом на живой, конкретный, насущный вопрос. Много было, вероятно, и таких, для кого самого вопроса не существовало, а потому не существовало и ответа. И нам надо быть очень осторожными, чтобы не вообразить, будто все сказанное в Евангелии, просто потому, что это пропечатано в этой маленькой повести о Христе, относится непосредственно к нам. Да, оно относится к нам, но необязательно сейчас, необязательно полностью; оно относится ко всякому человеку, но разно и в разные времена. Тут есть критерий, и критерий этот мы находим тоже в Евангелии. Помните путников, идущих в Еммаус? Христос к ним приближается, они заводят беседу и, когда Христос им открылся в преломлении хлеба и стал невидим, они друг другу говорят: разве наше сердце не горело в нас, когда Он с нами говорил на пути? Когда мы читаем Евангелие и какая-то фраза, какой-то образ, рассказ так ударяет нас в душу, что сердце загорается, ум делается светлым, вся наша воля подвигает нас последовать этому слову, мы можем уверенно сказать: Христос это сказал мне в течение разговора с другими; тогда сказанное мне лично я должен воспринять всецело, до конца, как встречу, в которой Христос ко мне обратился с требованием, с мольбой, с советом, с просьбой, – и уже поступать соответственно. Таких встреч множество. Эти встречи были или встречами со Христом: богатый юноша, сотник, прокаженные, всякие люди, – или людей друг с другом около Христа, потому что толпа вокруг Христа была толпа пестрая, разнообразная, где люди, чуждые друг другу по всему, встречались и иногда уже больше не разлучались. Так постепенно собралась группа из двенадцати апостолов, а не из пяти, из семидесяти учеников, группа окружавших Его людей, все шире и шире. Но встреча со Христом играет и другую роль. Христос пришел принести меч, а не мир, разделить, а не только соединить. Христос пришел как камень преткновения; одни Его приняли, другие Его отвергли. Одни от встречи ушли, другие через встречу пришли к Богу. Одни увидели новое откровение о Боге, немыслимое: Бога беспомощного, уязвимого, смиренного, как будто побежденного, – и увидели, что только в этом действительно Божественная слава; другие, увидев Бога, или, вернее, услышав проповедь о том, что таков Бог, отвернулись, потому что такого Бога они себе не захотели.» Отцы пустыни говорили: кто видел брата своего, тот видел Бога своего. Часто, встречая человека страждущего, измученного, мы делаемся способными увидеть хоть в какой-то малой мере Бога через него. Будем же помнить об этом! Праздник Сретения Господня относится к древнейшим праздникам христианской Церкви. Известно, что в день этого торжества произносили проповеди святители Мефодий Патарский (+ 312), Кирилл Иерусалимский (+ 360), Григорий Богослов (+ 389), Амфилохий Иконийский (+ 394), Григорий Нисский (+ 400), Иоанн Златоуст (+ 407). В 528 году, при императоре Юстиниане (527 - 565), Антиохию постигло бедствие - землетрясение, от которого погибло много народа. За этим несчастьем последовало другое. В 544 году появилась моровая язва, уносившая ежедневно по несколько тысяч человек. В эти дни всенародного бедствия одному из благочестивых христиан было открыто, чтобы празднование Сретения Господня совершать торжественнее, поскольку оно имеет глубочайший духовный смысл. Когда в день Сретения Господня было совершено всенощное бдение и крестный ход, бедствия в Византии прекратились. Многими песнопениями украсили праздник церковные песнотворцы: в VII веке - святитель Андрей, архиепископ Критский, и в VIII веке - святитель Косма, епископ Маиумский, преподобный Иоанн Дамаскин, святитель Герман, Патриарх Константинопольский, в IX веке - святитель Иосиф Студит, архиепископ Солунский. Первые известные изображения принесения Младенца Христа в храм мы встречаем в мозаике церкви Санта Мария Маджоре (V в.) и на эмалевом кресте-реликварии (полый крест, внутри которого хранятся мощи святого) конца V - начала VI века из Лютеранского музея. Иконография праздника Сретения окончательно складывается в период с IX по X век и с тех пор остается почти без изменений. Иногда мы видим Младенца Христа на руках Матери или тот момент, когда Она передает Его святому Симеону, но чаще всего сам Симеон держит Спасителя на руках. Младенец Христос никогда не изображается в пеленах: обычно Он одет в короткую рубашку, не прикрывающую Его обнаженные ноги. Сидя на простертых руках Симеона, Он благословляет его, как это изображено на нашей иконе. Это иконографический тип Христа Эммануила: «Младенца видев Тя, вопияше чудный Симеон: Превечнаго Слова, от Отца рожденна, страшуся и боюся руками моими объяти, Владыко, но с миром раба Твоего иский, ныне отпусти, яко Милосерд» (вечерня, стихира на «Господи, воззвах»). «Днесь древле Моисею в Синаи закон подавый, законным повинуется велением, нас ради яко Милосерд, по нам быв. Ныне Чистый, Бог, яко Отроча Свято, ложесна разверз Чистыя, Себе Самому яко Бог приносится, законныя клятвы свобождая и просвещая души наша» (вечерня, 2-я стихира на литии). «Ветхий Деньми младенствовав плотию, Материю Девою в церковь приносится, Своего закона исполняя обещанием, Егоже Симеон приим глаголаше: ныне отпущаеши с миром, по глаголу Твоему, раба Твоего: видеша бо очи мои спасение Твое, Святый» (вечерня, стихира на литии, гл. 1-й). Как и в евангельском повествовании, тема очищения Богоматери как бы забыта: средоточие праздника - Сретение Мессии: встреча Ветхого и Нового Заветов. С событием Сретения Господня также связана особо чтимая православным народом икона Пресвятой Богородицы, именуемая "Умягчение злых сердец", или "Симеоново проречение", которую необходимо отличать от иконы "Семистрельная". Икона "Симеоново проречение" символизирует исполнение пророчества праведного старца Симеона: "Тебе Самой оружие пройдет душу" (Лк. 2, 35).
